Жил-был Луций Элий Сеян, предводитель телохранителей Тиберия и случилось ему однажды быть публично оскорблённым императорским сыном. Да так сильно, что задумал извести он «племя Августово», а заодно и самому причаститься императорской власти. Во многом Луций Элий преуспел, но на последней стадии заговор был раскрыт и неудачливый претендент на трон был казнён. Причём не только он один. Как это водилось в Риме, удушению были подвергнуты его жена и дочь. Вроде бы достаточно обычная римская история, но есть в ней и некое нездоровое зерно: дочери Сеяна на тот момент было всего 8 лет и перед тем как её задушить, девочку растлили. В принципе и это можно было бы списать на вульгарные нравы римлян эпохи империи, но жену-то Сеяна никто не тронул! В смысле удушить-то удушили, но оскорбления плоти совершать не стали. Казалось бы, почему девочку тронули, а её мать нет? Непривлекательная? Да вроде нет, никто про это не упоминает. Тогда почему?
Опять же, можно было бы списать сей артефакт на личное пристрастие Тиберия к молоденьким девочкам и мальчикам (а у него были подобные отклонения), но в данном случае он был далеко, да и вообщем-то не причём. А причём были римские обычаи. Оказывается, у римлян было принято перед актом казни лишать девочек девственности. Ну, не положено было казни девственниц! Просто никак нельзя!
Раннехристианская литература рассказывает, что где-то в конце 3-го века в Риме жила девушка, глубоко уверовавшая в Христа и мечтавшая посвятить ему свою жизнь. Однако, родители её, будучи приверженцами языческой культуры и слышать не хотели ни о чём подобном. А дочь упорствовала и тогда, с целью сбить бодрый христианский задор, её было решено выдать замуж в добротную языческую семью. Юную римлянку долго уговаривали, но девушка твердила о своём и покоряться родительской воле не желала. Тогда отец пригрозил ей проклятием и отлучением от семьи, с последующей казнью. Но и эти его слова прозвучали впустую.
На следующий день, на форуме разгневанный родитель объявил, что лишает свою дочь отеческой защиты и предаёт в руки римского народа. А так как христианство в ту пору в Риме было религией запрещённой, то попала сия девица в цепкие руки римских судебно-исправительных органов. Но и здесь она продолжала стоять на своём. Тучи над её головой предельно сгустились.
И тут бы этой бы сказке закончиться хорошо, дескать, одумались люди и отпустили юную деву, уверовав сами, ан нет. После недолгого совещания римские магистраты решили поступить с ней так, как поступали в подобных случаях их славные предки.
А это означало, что в избранный день девушку раздели и голой провели по всему Риму, поместив после этого в дешёвый солдатский бордель. В этом борделе любому, в течении одного дня, предлагалось совершить с ней бесплатное совокупление, а на следующий день она должна была быть казнена. Но далее совершилось необъяснимое. Агиограф сообщает, что все юноши, заходившие к ней с плотскими вожделениями, с позором убегали прочь, утверждая, что не смогли ничего сделать, ибо в комнате рядом с поверженной девушкой видели разгневанного ангела. Назревал скандал. Тогда римскими властями было принято решение совершить злобный акт публично и после того как он состоялся, девушку лишили жизни посредством отрубания головы. С тех пор она известна нам, как святая Агнесса, великая целительница головных болей.
Такие вот нравы царили в одном из очагов древней европейской культуры. А теперь, отставив к стóроне охи и ахи, давайте зададим себе вопрос: «Если лишение девушки девственности перед смертью было продиктовано отнюдь не похотливо-скотскими устремлениями, то какой в этом был смысл?» Почему девственность мешала исполнению наказания? Что такого особого в девственности? Какие соображения или предполагаемые угрозы останавливали римлян от простого акта публичной казни?
И знаете, в пределах античной культуры мы, пожалуй, ответа не найдём, однако, некие соображения есть в индуистской религиозной традиции. Согласно ей, существо женского пола никогда не бывает без присмотра. Мы с вами знаем, что в юности за девушкой присматривает отец, после свадьбы – муж, а после смерти мужа – старший сын. Но индуистская традиция утверждает, что список этот не точен. На самом деле супругов у существа женского пола – значительно больше! И первые появляются ещё до рождения девочки.
При зачатии этим супругом является либо божество ответственное за зачатие, либо (если будущие родители пригласили) какое-то иное божество, как правило, родовое. После рождения и отпадения пуповины роли меняются и её ведущим божеством становится божество судьбы. После установления зрения – божество мудрости; затем божество страсти и т.д. Всего, к моменту полового созревания, у девушки оказывается пять последовательно сменяющих друг друга мужей. В момент полового созревания приходит её шестой муж – ревностный, страстный и мощный бог Плодородия.
Сей бог, необъяснимым для нас образом наслаждается юной девой, питает её и злобно поглядывает на соперников из нашего мира, кои имеют наглость и желание отобрать его голубу. Именно это обстоятельство и ставит акт дефлорации (лишение девственности) в ранг исключительно важного и опасного деяния, ибо тот, кто совершает акт разрыва девственной плевры – однозначно вступает в невидимый поединок с божеством плодородия за обладание юницей.
Что сие означает? Да то, что зачастую, соперник божества плодородия из фрондёра и забияки, не подозревая о том, в доли секунды становится добычей. Происходит это потому, что незадачливый претендент во время оргазма и истечения семени теряет над собой контроль и как следствие попадает в недружественные лапки разгневанного божества. Во что это выльется? В первую очередь, в разрушение здоровья, во-вторую – в искривление психики, ибо пускание внутрь чужеродной энергии ни для кого не происходит бесследно, но бывали случаи и похуже.
«В Библии, в книге Товита, рассказывается, что некий юноша по имени Товия прибыл в персидский город Экбатаны и остановился в доме израильтянина Рагуила. У Рагуила была дочь Сарра. Семь раз выдавали её замуж и все мужья после первой же брачной ночи умирали. Спутник Товии дал ему совет, не обращать на это внимания и жениться на Сарре, обещая помочь со злобным демоном, который умерщвлял её мужей. Товия согласился.
А надо сказать, что перед тем, как Товия со спутником своим вошли в город, были они у реки. И когда Товия зашёл в воду, некая рыба бросилась на него. Товия испугался и хотел бежать, но спутник посоветовал ему поймать её. После поимки, извлекли они желчь и сердце у пойманной рыбы и когда пришло время Товии возлечь с Саррой, положил он сии внутренности в кадильницу и зажёг её. Три дня и три ночи лежали Товия и Сарра не касаясь друг друга, ибо если бы коснулся юноша юницы, то кончилось бы сие печально. И к исходу третьей ночи отступил злобный Асмодей и уже следующую ночь провели они в объятиях друг друга…»
Сия история носит название в литературе «Тобиасовы ночи» и достаточно хорошо известна специалистам по матримониальным вопросам. Они же прекрасно знают, что в традиционных культурах жених не считал возможным тягаться с божеством, а потому достаточно часто опасную обязанность дефлорации возлагали на умелых. Тех, что исполняют требуемое, не подпадая под влияние «потустороннего» супруга девушки. В эти категорию входят:
- Местный шаман (жрец, колдун, ведун и пр.)
- Дядя по матери (в чьи функции входит обучение подрастающего поколения общению с потусторонним миром)
- Только что появившийся чужак (под которым обычно понимается странствующее божество)
- Религиозный правитель
В случаях, когда за это непростое дело никто не брался, но исполнить дефлорацию необходимо (из-за безвыходности и нежелания быть опозоренными в глазах соплеменников) за это берутся мать или отец. Такие вот нравы царили, а кое-где ещё царят в традиционном обществе.
Кстати, интересна и судьба девственниц, которые так и не вышли замуж. Их тайным мужем по прежнему остаётся бог Плодородия. И контакты девы с ним не проходят бесследно. Всякий мало-мальски касавшийся этого вопроса знает, насколько они возбудимы и слабо управляемы в гневе, насколько раздражительны и капризны. Согласно традиционному мировоззрению всё это происходит по причине постоянной близости с данным божеством.
Девственность накладывает на девушку столь значимую охранную пелену, что даже после лишения оной к ним относились с достаточным уважением. Возьмём, к примеру, римских весталок – служительниц богини домашнего очага Весты. Их полное название – virginesvestales (лат.) – девы Весты. Для посвящения в весталки отбирались девочки 6-10 лет, которые в течении, примерно, 30 лет должны были ухаживать за статуей богини и поддерживать огонь в её храме. Они были всегда одеты в белые одежды, выстрижены наголо во всех местах и лишены каких-либо отличительных черт. Взамен virginesvestales пользовались исключительными почестями и привилегиями. Осуждённые преступники, встречая одну из шести весталок, подлежали освобождению.
Заканчивалась судьба служительниц богини возвышено и величественно. Как только у девы Весты появлялись признаки серьёзного заболевания или старения (морщины на лице, выпадение передних зубов, слабость или недомогания и т.п.) её тут же начинали готовить к переходу в мир иной. Делалось это по причине, якобы имевшего места захвата её тела демонами старения или болезни. А этого было никак нельзя допустить. Тело virginevestale должно было быть прекрасно и принадлежать только Весте – поэтому деву хоронили заживо. Под пение гимнов не старую ещё женщину сводили в земляной погреб, где была постель, светильник с огнём Весты и немного еды. После сведения погреб перекрывали деревом, закладывали дёрном и присыпали землёй. Так начиналось её великое путешествие к богине. Уважение к весталкам было столь высоким, что даже лишившуюся девственности хоронили подобным образом. Никому и в голову не могло придти поднять на неё руку.
И вообще в этом акте просматривается важное установление по отношению к особам двойственной природы (тем, что имели внутри себя потустороннюю сущность): обычные люди в принципе не имели права лишить их жизни. Если такое происходило, то убивец ответил бы по всей строгости перед божественным патроном своей жертвы. И это справедливо не только для девственниц, но и для всех остальных персонажей, а именно:
- Для отринувших мир (монахов, аскетов)
- Для потерявших разум (убогих, умалишённых, расслабленных)
- Отмеченных божьим знаком (ударенные молнией; драных, но не задранных дикими животными, придавленных упавшими деревьями; утонувших, но откачанных и т.п.)
- Отмеченных царскими знаками (шестипалость, крупные родинки, голубоглазость, рыжеволосость, леворукость, близнечность и т.д.)
- Иных прочих, коих основное народонаселение отодвигало от себя, считая неровней
Все эти категории «сдвоенных» людей требовали к себе специального отношения, в частности и особых правил лишения жизни. За спиной каждого из этих существ стояло то или иное божество (демон) и эти потусторонние существа крайне отрицательно относились к тем, кто покушался на жизнь их подопечных. А потому такими особенными были способы смертной казни «особых» существ. Причём, обратите внимание – люди всё время норовили вывернуться из под ответственности за совершённое деяние. Способов проделать это было множество, а вот принципов – всего несколько.
Во-первых, обычные люди имели право казнить существо, исполненное божественного духа, только в случае если этот дух покидал человека и он становился для них ровней. Таковым был принцип коллективных казней. Это случалось тогда, когда «особое существо» по тем или иным причинам становилось поперёк общинных интересов. В этих случаях, общество собиралось и выдавало полный отлуп бывшему любимцу богов. Ему сообщали, что он преступил положенные божьи заповеди, а значит теперь внутри него уже не горит божественный огонь. Теперь он ровня остальным и община приняла решение на его казнь смертию.
К северо-западу от Абомея, древней столицы Дагомеи, находится царство Ойо. «Ойо правит абсолютный монарх, власть которого не уступает власти царей Дагомеи, хотя он подчиняется одному странному местному предписанию. Когда народ недоволен правлением (нередко недовольство искусственно возбуждается в нем происками приближенных царька), он посылает к царю посольство, которое уверяет его, что бремя царства его утомило, что теперь ему самое время отдохнуть от забот и немножко выспаться. Полномочия посольства удостоверяются яйцами попугаев, приносимыми в подарок царьку. Монарх благодарит подданных за проявленную заботу, удаляется в свои покои как бы на отдых и там отдает женам приказ задушить себя. Приказ немедленно приводится в исполнение. После этого на трон вступает сын покойного и удерживает бразды правления в руках до тех пор, пока пользуется одобрением народа»
Но не всегда священный правитель соглашался с народом. Иногда он отказывался и тогда общинники сами приступали к выполнению принятого решения. И есть здесь одна тонкость. Как и даваемая отповедь, казнь должна была быть не просто коллективной, но всеобщей (по крайней мере, в ней должны были участвовать все мужчины данного населённого пункта). Ни один общинник не имел права не приложиться к свергнутому с пьедестала идолу. Каждый должен был «отметиться» своим личным ударом.
Если же кто-то из общинников упрямился, то общество обычно сначала убивало сомневающегося, а затем, обретя цельность и единство, убивало оскандалившегося богочеловека. И по иному оно себя вести не могло, ибо лишить богочеловека его статуса можно было только всем коллективом. Даже один отшатнувшийся лишал собравшиеся массы законного права на совершение задуманного.
Вторым принципом важным для изъятия жизни у богочеловека (пусть даже и лишённого его статуса) был следующий. Казнь всегда старались перепоручить самим божествам, старательно отводя от себя возможные последствия. Гнев богинь мщения и личных демонов убиваемого следовало направить на кого-то иного. Сюда относятся все виды казней, когда избранного богочеловека умерщвляла какая-то посторонняя сила:
- Разрывание лошадьми
- Смерть на муравейнике
- Казнь через пронзание прорастающим бамбуком
- Разрывание деревьями
- Смерть от укусов гнуса (жертву предварительно раздевали)
- Закапывание в землю по шею
- Выбрасывание за борт к хищным рыбам и т.д.
Все эти и им подобные подходы предполагали, что демон мщения нацелит своё жало на самого исполнителя, в то время как люди, подготовившие казнь, останутся не причём. Вот, пожалуй и всё что мы хотели бы сказать о «Первой брачной ночи, яйцах попугая и способах лишения жизни богочеловеков». А на последок позвольте ещё один маленький рассказ:
До недавнего времени обычай предавать смерти божественных правителей при первых признаках наступления старости или болезни соблюдали шиллуки, племя, проживающее в районе Белого Нила. Этот обычай детально исследовал этнограф Селигмен. Благоговение, с которым шиллуки относятся к своему царьку, вызвано прежде всего их верой в то, что в нем воплотилась душа полубога Ниаканга (героя, основавшего династию и расселившего племя по берегам Белого Нила) и что в силу этого он причастен к божественному началу. Шиллуки окружают своих вождей беспредельным, воистину религиозным почитанием и принимают все необходимые меры предосторожности для того, чтобы предотвратить их смерть от какого-нибудь несчастного случая. Тем не менее они «убеждены, что не следует допускать, чтобы вождь старился и болел: ведь вместе с его одряхлением начнет болеть и перестанет давать потомство скот, на полях сгниет урожай и все больше людей будет умирать от болезней».
Для предотвращения этих бедствий у шиллуков и существовал обычай при первых признаках недомогания предавать царька смерти. Признаком неотвратимого упадка считалась, в частности, неспособность вождя удовлетворять своих многочисленных жен, расселенных во многих домах Фашоды. При первых симптомах появления зловещей слабости жены сообщали об этом подчиненным вождям, а они согласно местному обычаю ставили верховного вождя в известность об ожидающей его участи тем, что покрывали его лицо и колени куском белой ткани, когда он отдыхал в жаркий полдень. Казнь следовала вскоре за объявлением приговора. Специально для такого случая строили хижину. Царька вводили в нее и укладывали головой на передник девственницы, достигшей брачного возраста. Затем дверь в хижину замуровывали и обрекали вождя с девушкой на смерть от голода и духоты. Таков был древний обычай, который был отменен по причине чрезмерных страданий одного из казнимых за пять поколений до наших дней. Теперь вожди объявляют своему повелителю его участь и в особой хижине предают его казни через повешение.