Особенности чадолюбия
Вероятно, немного найдется тех, кто сможет оспорить утверждение, что слова “традиционное общество” 1 и “чадолюбие” глубоко взаимосвязаны в нашем обычном мировосприятии.
Ворона всегда называет
своих детей – беленькими,
а ежик своих – мягонъкими.
Казахская пословица
Мировая литература, научно-публицистические труды по этнографии и этнологии и собственный опыт неоднократно убеждали нас в этом. Вот, к примеру, от рывок из статьи С. Соломатиной “Материалы о материнстве и младенчестве у западных тувинцев”, посвященной восприятию детства у тувинцев:
“…Младенец в представлении тувинцев выступает как исключительно доброе, светлое начало. При появлении новорожденного небо дает ему добрую “судьбу” (чаян). Существует связь между чаян каждого вновь родившегося ребенка, хозяйкой домашнего очага Чааячи и сберегаемым в юрте изображением белобородого старика Олчей Чааячи, посредника между обитателями жилища и окружающим внешним миром. Именно они принимают младенца под свое покровительство. С другой стороны, чаян каждого ребенка сливается с судьбой-хранительницей всей семьи (Чааячи), и, таким образом, каждый младенец укрепляет или усиливает общее благосостояние юрты. Присутствие ребенка колыбельного возраста оказывает положительное влияние на всех домочадцев и на благосостояние юрты в целом. Поэтому, как говорят тувинские старики, в доме всегда должен быть бичии бурган (“маленький бог”, младенец).
Многие информаторы считают, что ребенок в течение первых 3-х лет жизни (с учетом года утробного развития) является бичии бурганом потому, что не имеет души “сунезин”. Когда ребенок научится ходить, говорить, в него вселяется душа. С этих пор он перестает быть “бичии бурганом”. С этой точки зрения интерес представляет отношение к старшим, несколько отстающим в развитии детям, болезненно хрупким, не обретшим навыков речи. К ним относятся как к чему-то священному (ыдык), связанному с небом. Таких детей называют именем Чаян”.
Примеров чадолюбия, подобного этому, достаточно много в общинах, исповедующих традиционный жизненный уклад. Их следы наблюдаются и в современной городской культуре. Каждый из нас, вероятно, неоднократно сталкивался с ними в обычной жизни. Однако, анализируя традиционную культуру, время от времени наше внимание фиксирует примеры и факты совсем другого рода. Факты, про которые можно сказать нечто вроде: “Чадолюбие чадолюбием, однако…”. К примеру, у некоторых сибирских народов заболевшего ребенка, у которого еще не появился первый зуб, не будет лечить местный шаман. Всех будет, а этого ребенка нет. Казалось бы, почему ? И, кроме того, если случится ему (ребенку) умереть, то похоронят его не на местном кладбище, а обязательно за его пределами. К тому же не в земле, как обычно поступают со всеми остальными, а в дупле близрастущего к кладбищу дерева. Как совершенно чужого для общины человека. И это несмотря на то, что ранее по отношению к этому ребенку все родственники проявляли свою любовь весьма активно.
А знаете ли вы, что именно на детей зачастую возлагалась обязанность начинания тех или иных серьезных обрядовых действий. У бахау на шестой день нового года, мужчины начинают резать жертвенных свиней для предстоящего праздника. Однако первый удар наносит отнюдь не мужчина, а мальчик – внук вождя. Ему дают в руки нож, и опытный мужчина направляет его удар. Причем, следует учесть, что это дело было доверено мальчику при наличии живого вождя и его взрослых сыновей 2.
Когда будешь бежать,
беги быстро, но помни,
что черт всегда ловит
первого и последнего.
Народная мудрость
Рим, после опустошения его Вителлием, “no-новой” начали возводить именно вечные девственницы-весталки и дети. Остальных римлян к этому не допускали. У мордвы в случае появления где-то в округе заразной болезни, чтобы не допустить ее в село, его троекратно обносили свежеспряденными суровыми нитками. А вот напрясть их должна была отнюдь не луч- шая прядильщица села. Это дело доверяли девочке подросткового возраста. Примеров подобного свойства достаточно много в мировой истории и этнографии 3 .
Вы скажете: “Ну и что? Что такого особенного в том, что именно дети начинают серьезные взрослые дела?” Так говорил автору и один из его знакомых, однако, когда ему самому потребовалось въехать в новый дом, он предпочел первым делом запустить туда черную кошку. Автор данной книги присутствовал при этом и ехидно поинтересовался у хозяина, зачем он первым посетителем своего дома сделал кошку, а не себя лично. Знакомый пояснил, что именно кошка, благодаря своему внутреннему чутью, способна точно определить место, где будет располагаться кровать. Но автор, продолжая допытываться, задал другой вопрос: “Кровать кроватью, но почему хозяин дома все-таки не зашел в дом первым самолично. Зашел бы первым сам, а потом, через 5 секунд пустил кошку?” В ответ на это хозяин дома затруднился сказать что-либо вразумительное.
Топор, которым строят дом,
обычно остается на улице.
Турецкая пословица
Близки к этим примерам и показываемые нам по телевизору процедуры открытия тех или иных заведений. Это мы сейчас воспринимаем как должное, но спросите себя сами – почему для разрезания ленточки и совершения первого шага в новое предприятие обязательно необходимо участие какого-то особого человека? Да, сейчас в нашей культуре очень многое изменилось, и на разрезание этой самой почетной ленточки приглашаются просто известные люди. Но так было не всегда. И более того, если сейчас это называется правом разрезать почетную ленточку, то раньше это было отнюдь не правом. Раньше это было обязанностью. И для участия в этой процедуре приглашали или священника, или человека царского (читай – божественного) достоинства. Либо, как мы уже отмечали, ребенка 4.
Идущий впереди – мост для , идущего позади.
Грузинская пословица
И дело вовсе не в уважении, которое мы якобы оказываем приглашенному лицу. А в том, что с точки зрения традиционной культуры выполнение подобных действий есть далеко не безопасное предприятие. В мировой культуре эти и им подобные примеры относятся к такому культурному явлению, которое носит условное название “первый – второй”. У этнографов и религиоведов оно более известно как “жертва на входе“. Сущность явления состоит в том, что тот, кто начинает какое-то новое дело, практически всегда в конечном итоге обречен на неудачу. Да, он сдвигает то, что было недвижимо. Распахивает ворота в новое. Открывает горизонты, но, обратите внимание, сам, как правило, не обретает серьезных результатов от этого действия. В традиционном обществе обычно говорят, что “первый” идет как бы в жертву начинающемуся делу. Своего рода “унавоживает собой пашню”, на которой через некоторое время активно взойдут ростки этого нового дела. Только плоды этих всходов соберет не “первый”, а тот, кто пришел после него, – “второй”.
Тогда что же получается, – спросите вы, – посылая своих детей на зачинание нового дела, их отцы и родственники собственноручно обрекают их на неминуемую гибель? Ну, если не на гибель, то уж точно на какие-то непонятные беды в будущем? Они что – враги собственным детям? Конечно же, нет. Более того, будьте уверены, ребенку после пересечения стартовой ленточки ничего не будет. В то же самое время, если бы это сделал взрослый, то последствия, и весьма неприятные, были бы обязательно. Почему так? Ответ кроется в особой природе ребенка, которая традиционным обществом учитывается и, при необходимости, используется по назначению.
———————————————————————————–
1 Под понятием “традиционное общество” мы подразумеваем общины, живущие многовековой традицией, доставшейся им в наследство от предков. Традицией, которая полностью регламентирует их образ жизни и ежедневное поведение. Та, что предписывает им выполнение тех или иных ритуальных или полуритуальных действий, зачастую им самим непонятных, но тем не менее обязательных к исполнению. Несколько упрощая, можно сказать, что под понятие “традиционное общество”, по большей части, подходят сельские уголки земного шара, куда еще не докатилась цивилизация и обезличенный городской уклад жизни.
2 Схожий случай известен нам из русских летописей: когда киевская княжеская дружина изготовилась к сражению, то прежде всех бросил свое копье малолетний князь. Оно скользнуло между ушей коня и упало на землю. Наблюдавший это воевода сказал, обращаясь к дружинникам: “Ну, что ж, князь уже почал. Потягнем братья по князеви”. Т. е. киязь уже начал, давайте, друзья, продолжим его начинания.
3 Желающие увеличить количество подобных примеров могут обратиться к специальной работе: Харузина В. Н. Об участии детей в религиозно-обрядовой жизни // Этнографическое обозрение. 1911. Кн. 88-89. N 1-2.
4 Существом, пересекающим “красную ленточку”, совсем не обязательно должен быть человек. Для этой цели вполне подходит домашнее животное: собака, козел, курица и т. д. К примеру, для того чтобы вытащить из земли корень мандрагоры, использовали собак. Согласно легендам, при извлечении из земли мандрагора издает вопль, который убивает все живое. Именно поэтому к корню привязывали собаку, а затем пугали, побуждая к бегству. Человек более выгоден в подобных ситуациях именно потому, что он способен более четко и правильно выполнить необходимые действия.
“Свои” и “чужие”
“Перед проведением обряда посвящения в шаманы духи-покровители будто бы проверяли, может ли их избранник стать шаманом. Они “рассекали”на кусочки его тело и угощали ими, а также его кровью “хозяев” различных болезней. На время “рассекания” больной скрывался в лесу, где в глухом уголке для него ставилась “ураса” – летнее старинное якутское жилище, покрытое берестой. Оно возводилось или им самим, или молодыми, еще не женившимися парнями. Место, где ураса сооружалась, считалось запретным, и никому не разрешалось туда приходить. <…> Входе “рассекания” шаман впадал, по рассказам, в обморочное состояние, изо рта у него обильно шла белая пена, из всех суставов проступала и струилась кровь. Все тело покрывалось сильными кровоподтеками. В таком состоянии посвящаемый пребывал от 3 до 9 дней. За это время кто-то должен был ухаживать за ним. Это мог делать только юноша, ни с чем нечистым и греховным не знакомый, или чистая девушка, не познавшая мужчину”. (Алексеев Н. А. “Шаманизм тюркоязычных народов Сибири”.)
Для более полного понимания особого положения, которое занимает ребенок в общинном коллективе, будет полезно принять к сведению следующие условности. В традиционном обществе многие отношения и правила поведения связаны с четким пониманием, кто “свой”, а кто “чужой” для данного коллектива. Это правило распространяется на всех членов коллектива, в том числе и на детей. И их статус отнюдь не так прост и однозначен, как это обычно воспринимается цивилизованными людьми.
У цивилизованных людей ребенок изначально “свой”, и таким он останется до конца своих дней. У нецивилизованных же народов социальное положение достаточно изменчиво. В зависимости от возраста оно колеблется внутри определенных границ.
К примеру, вначале, при рождении статус ребенка звучит примерно так: “чужой-свой среди своих”. Затем, по мере развития, когда у ребенка начинают все больше и больше проявляться человеческие черты (осмысленность взгляда, прямохож-дение, речь и т. д.), его статус меняется на несколько иной – “свой-чужой среди своих”. Однако в этом статусе он будет находиться достаточно долго. А некоторые, по ряду причин, даже сохранят его на всю оставшуюся жизнь, так никогда и не став для общества полноценно “своими”. Со всеми вытекающими отсюда ущемлениями в общественных правах. Но это лишь некоторые, единицы. Большинство же, безусловно, со временем станут полноценными и полноправными членами общества, что определяется коротким и простым словом “свой”.
Одинокое дерево
не является деревом,
Одинокий человек
не является человеком.
Калмыцкая пословица.
В некоторой идеализирован ной, собирательной модели традиционного общества для получения статуса полноценного и полноправного гражданина претендент должен продемонстрировать свое соответствие этому статусу. Делается это посредством вступления в брак и рождения собственного ребенка.
У кого детей нет -
во грехе живет,
Чтобы Бог простил,
берут приемыша.
Русская поговорка
Смысловая подоплека этого культурного явления состоит в том, что общество с точки зрения человека традиционной культуры представляет собой одну большую семью, влиться в которую можно, только продемонстрировав собственное ей подобие. Для того, чтобы полноправно жить в условиях большой семьи, принимать полноценное и ответственное участие в ее жизни, с пониманием обсуждать ее проблемы.человеку, вступающему в нее, самому необходимо, по крайней мере, быть членом главной семьи. Подобное видит подобное. Именно поэтому претендент мог получить права полноценного гражданина только после рождения собственного ребенка ( причем зачастую ребенка только мужского пола).
Дом, полный детей – базар,
Дом без детей – могила.
Каракалпакская пословица
В идеальном варианте члена общества (государства) считались только женатые пары, имеющие несовершеннолетних детей. Точнее детей, которые сами еще не вступили в брак и не родили собственных детей. Все же остальные полноправными членами общества не считались и пребывали в общине на правах граждан, имеющих не решающий, но совещательный голос. Например, старики. С утратой способности к воспроизведению себе подобных они начинали медленно двигаться из категории “свой” в категорию “свой-чужой”. В более позднем возрасте, в пору глубокой старости – еще дальше, в категорию “чужой-свой”. Это вовсе не означает, что их рассматривали как неполноценных или, упаси Господи, вредных членов сообщества. Они советчики, хранители традиции, медиумы, но отнюдь не “делатели”. Утратив способность воспроизводства себе подобных, человек становится “иным”. Это отнюдь не значит, что старики становятся хуже или лучше. Они просто “иные”. И их время – время действия в этом реальном мире – ушло. Когда-то, с началом процесса полового созревания, они получили право действия, а теперь, с началом угасания детородной функции, это право утратили. Таково справедливое веление времени.
Бывает три случаянепочитания родителей,
но отсутствие потомка -
самый страшный из них.
Китайская пословица
Кстати, для более полного понимания данной проблемы следует учесть, что в традиционном и цивилизованном обществах также различается и система исчисления возраста. В цивилизованном обществе отсчет возраста ведется, как правило, в цифрах. Если присмотреться внимательно, то его вряд ли можно будет признать удачным, ибо любой человек понимает, что дети одного и того же возраста созревают совершенно по-разному. Кто-то раньше, а кто-то позже. А посему подходить к ним с одинаковыми требованиями не то чтобы просто бессмысленно, но даже и вредно. Допустим, средний школьный возраст – 7 лет, но исходя из обычного жизненного опыта мы знаем, что некоторые дети готовы к школьным занятиям в 6 лет и ранее, а кое-кто не созревает до школы и к 8 годам.
Традиционные системы исчисления возраста в этом смысле более точны и обстоятельны, ибо ориентированы не на абстрактное исчисление лет, а на видимые физиологические проявления. На те показатели, которые выдает сам организм о происходящих в нем переменах. В частности, в вопросе о том, когда ребенок созревает для обучения в школе, показателем является смена зубов. Начинают меняться зубы – значит, меняется психофизиологическое строение. А это, в свою очередь, значит, что у ребенка начинает меняться и восприятие мира. Если раньше оно было эмоционального свойства, то теперь переходит в разряд логического. Если раньше он понимал все на уровне “горячо-холодно”, “вкусно-невкусно”, “больно-не больно”, то теперь он может построить простейшую логическую цепочку. Что, откуда, как и в какой последовательности появляется. А раз ребенок способен воспринимать мир с точки зрения логики, то теперь ему открыт и путь в школу. Таких естественных физиологических отметок, как рост зубов, в детско-подростковом возрасте несколько, и мы остановимся на них поподробнее. Однако сначала еще немного информации об особой природе ребенка.
Граница миров
Первым фактом, свидетельствующим о некоторой настороженности и опасливости общины по отношению к новорожденному, является выбор места рождения. Согласно традиции, в качестве оного всегда выбирается место, расположенное на так называемой пограничной территории. Это происходит от убеждения, что если ребенок приходит в “наш” мир из “иного”, то и встречать его надо не где-нибудь, а непосредственно на границе миров. Если встретить его, условно говоря, сразу в “нашем” мире, это может крайне неблагоприятно отразиться как на самом ребенке, так и на роженице. Вплоть до смертельного исхода обоих. В принципе, это довольно логично, что когда ребенок выходит с “того” света, то сначала желательно поместить его на “этом” свете в некое пограничное пространство, которое будет отвечать одновременно требованиям и “того” и “этого” миров. Будучи зоной взаимопроникновения миров, т. е. тем местом, где их взаимное воздействие ослаблено, пограничное пространство облегчит ребенку приживаемость на “этом” свете.
Новорожденного принимают в решето.
Астраханское присловье
Наличие некой пограничной области, отделяющей освоенный и окультуренный мир от всего прочего, враждебного пространства, существует практически у всех народов. И у всех оно воспринимается немного по-разному. Внутренняя граница, как правило, заканчивается краем поселения, а внешняя определяется пределами прямой видимости. Как правило, в лесных зонах взор обычно утыкается в лесную полосу, а посему лес уже считается “чужой” территорией, а пространство между последним домом в селении и лесом – пограничной зоной. Внутри этой территории жили “свои”, за ее пределами – “чужие”.
У древних исландцев, к примеру, своей считалась та территория, которую мужчина мог за один день ограничить цепью костров, разожженных в пределах видимости один от другого. Если же территория определялась женщиной, то она была такова, сколько данная женщина могла обойти с телкой за один день. У скотоводческих народов в пустынных районах, к примеру, в Монголии, пограничный пояс обычно бывал тройственного свойства. Самый ближний и, соответственно, самый безопасный круг определялся расстоянием, на которое от дома отходят на свободном выпасе овцы, средний – расстоянием, на которое от дома уходили коровы, а дальний круг – лошади.
Шотландцы утверждают, что границы нашего мира и “Волшебной страны” можно даже увидеть воочию. Правда, только ночью. На них указывают блуждающие ночные огоньки. Валлийцы и ирландцы рассказывают своим маленьким детям, что эти огоньки носят “фейри” – сверхъестественные существа, которые по разным причинам не могут попасть домой и бродят на границах “нашего” и “не нашего” миров.
У украинцев для определения границы миров существует такое понятие, как “девятая межа”. Под этим понимается некий пограничный рубеж, разделяющий окультуренный и не окультуренный мир. И когда им, к примеру, надо было избавиться от назойливого мистического существа по имени “хованец”, то одним из способов избавления являлось отнесение его за “девятую межу“. После отнесения “девятая межа” служила непреодолимым барьером для “хованца”, если бы он задумал снова вернуться. Для нашей работы, на данный момент, в принципе, не важно, где именно и у какого народа заканчивается пограничная зона. Гораздо более важным является факт, что такая зона существует. И что именно на ней, на стыке “нашего” и “иного” миров, размещаются строения, предназначенные для родов и послеродовой деятельности. Строения, которые так же, как и сама пограничная зона, являются областью взаимоперекрывания миров, ослабляющих губительное действие друг друга.
Строения, предназначенные для родов и послеродовой деятельности
И родила сына своего, первенца, Мария
и, спеленав, положила в загоне для скота,
ибо не было им места в гостинице.
Евангелие от Луки
Разновидностей строений для родов достаточно много. У разных народов они, конечно же, отличаются по конфигурации, местоположению и времяпрепровождению в нем роженицы с новорожденным. Хотя общие черты, безусловно, видны даже невооруженным глазом. Так, у славян на краю пограничной зоны, т. е. либо у леса, либо у реки, всегда располагалась баня.
От баньки до могилок недалече.
Русская поговорка
Нахождение на грани миров придавало бане статус места, где можно было бы посредством парения и мытья почистить себя как от Физической грязи, так и от ежедневных прегрешений, а кроме того от сглаза и порчи. Баня (от старогерманского “bun” – чистить, т. е. чистилище) представляла собой “место силы”, где с помощью определенных процедур можно было осуществить взаимоконтакт между мирами. Своего рода невидимую трубу, по которой из “нашего” мира в “тот” можно было отправить силы, не свойственные человеческому организму, время от времени у него образующиеся. А с другой стороны, наоборот, посредством гадания и ворожбы перекачать свойственные ему силы и знания из “того” мира в “этот”. Естественно, что, будучи таким волшебным местом, баня в славянской традиции считалась одним из лучших мест для появления на свет нового нового человека.
С другой стороны, рождение ребенка в обычном жилище категорически запрещалось. Но если таковое все-таки случалось, например, по причине срочных родов, то это считалось крайне неблагоприятным предзнаменованием. По сути дела, это означало, что в этом постоянно изменчивом мире велением времени данное жилище утратило статус жилища для людей. Это место должно было стать, как минимум, пограничной территорией, и люди из него должны были выехать.
Вы спросите: “А что будет, если все-таки не выезжать? Мало ли кому что померещилось. Ведь так трудно покидать уже обжитое место”. Покидать его, действительно, трудно, но в противном случае жильцам дома пришлось бы незримо соседствовать с могущественными силами, вредоносными человеческой природе. От их обычного проникновения в жилище дом защищен посредством дверных косяков и порогов. Именно на них “нависают” потусторонние существа, норовящие “поживиться” чем-либо в данном доме. “Нависают”, но проникнуть не могут. Но вот если в доме случаются роды, то это означает, что там образовался иной канал для его посещения потусторонними существами. И перекрыть этот канал будет весьма сложно. Как правило, очистительные процедуры дают эффект лишь на время. Радикальным средством является лишь перемена места жительства.
Однако вернемся к типам построек. Если баня у русских – это постройка, пусть и колдовская, но постоянная, то в ряде иных культур для родов и послеродового пребывания возводится только временная. В виде шалаша, землянки и чего-либо подобного, которую легко возвести и через некоторое время так же легко разрушить. Естественно, что возведение ее было возможно только в пограничной зоне. В максимально разумном отдалении от жилых строений селения. При возведении этого, обычно достаточно ветхого и шаткого жилища (а зачем особенно усердствовать, если его скоро придется разрушить) тем не менее было необходимо учитывать, как минимум, две вещи. С одной стороны, желательно было выдерживать его пространственную ориентацию по сторонам света. И, с другой стороны, сопровождать процесс возведения этого жилища чтением необходимых магических формул. Будучи правильно исполненными, данные действия позволяли временно создать “место силы”, сквозной канал между мирами, через который вскоре на свет появится новый человечек.
Так, к примеру, у манси (одна из северных народностей) для родов существовала специальная постройка под названием “мань кол” (“маленький дом”), вход в которую был разрешен только для женщин. Специальный чум, предназначенный для родов, был ранее и у кетов. Но когда, в более позднее время, традиции начали забываться, кетская женщина получила возможность рожать и в обычном чуме, но обязательно в его задней, ритуально “нечистой” части.
Случалось, что роды заставали людей в пути. Это означало, что временной шлюз, магическое окно между мирами, случалось прямо на транспортном средстве, которое везло роженицу. Естественно, ничего хорошего это не предвещало. Так что, когда у нганасан роды заставали женщину в пути, то после них мужчина обязательно сжигал те нарты, на которых это происходило. А также закалывал оленей, которые везли эти нарты, а мясо их, как “нечистое”, отдавал собакам.
Течение времени и развитие цивилизации изменили многое. По мере обособления частных семей пограничная зона начинает отсчитываться уже не от границ села, а от границ конкретного дома. Ранее, когда жители селения чувствовали себя единым целым и понятие “Мы” полностью заменяло “Я”, пограничная зона начиналась от самого селения. В новом времени пограничная территория начала отсчитываться от порога каждого отдельного жилища. Таким образом, в сферу построек, предназначенных для родовой деятельности, стали попадать такие строения, как хлев, овин, амбар и иные, так называемые хозяйственные постройки. И дева Мария рожала младенца Иисуса в хлеву отнюдь не случайно и вовсе не потому, что в местной гостинице (да и были ли таковые в то время вообще) для них не хватило мест.
” Нечистота”, создаваемая родами
К примеру, у грузин в XX веке, когда уже очень многое стерлось в народной памяти и женщинам уже дозволялось рожать и дома, мужчина из дома обязательно уходил. И жил у друзей или родственников до тех пор, пока не были совершены все необходимые очистительные процедуры. А у азербайджанцев на родовой и послеродовой период из дома уходили все мужчины вообще.
Термин “родовая нечистота“, т. е. “нечистота”, создаваемая при родах, перекочевал в наш язык в основном из этнографической литературы. Современный городской мужчина обычно мало что знает об этом. Лишь внутреннее чутье подсказывает ему, что роды – это та область, касаться которой своим личным присутствием ему не следует.
В первую очередь, стоит отметить, что сам термин “нечистота” не является каким-либо эмоциональным аналогом слов “мерзкий, отвратительный, гадкий” и им подобным. Ибо зачастую именно так, благодаря сложившимся культурным традициям, оно воспринимается обычными нормальными людьми. На самом деле, “нечистота” – термин чисто технический. По своему смыслу он наиболее близок к слову “запрещенный”. И что особенно важно, в первую и главную очередь, для женатых мужчин, имеющих потомство.
Поэтому, когда мы говорим о “нечистоте“, создаваемой родами, это означает создание некой зоны, нахождение в которой мужчин категорически запрещено. Прежде всего это касалось женатых мужчин, ведущих половой образ жизни. Для них это важно потому, что в момент родов женщина вместе с новорожденным участвует в переходе грани миров. И если мужчина присутствует при этом, то хочет он этого или нет, он также вовлекается в этот переход. Как мы знаем и для женщины, и для ребенка эта процедура весьма и весьма небезопасна. Для половозрелого же мужчины это, как минимум, серьезный удар по психике и мужскому естеству. Именно поэтому женщина-роженица, не желая подвергать опасности мужчин (а также и весь род своего мужа), уходила из дома сама. С течением времени понимание этого явления утрачивается, приводя к прямо противоположным результатам. Современная, прогрессивная, медицинская наука, наоборот, считает, что присутствие мужчины при родах весьма желательно. Ибо, с одной стороны, он облегчает роды своей жене, а с другой – проникается величием подвига, который совершает его жена.
“…Тогда пустили бежать коней. Быстро бежали кони.
Однако, Маха, даже беременная, бежала быстрее.
Вдруг, с криком упала она на землю и родила близнецов,
мальчика и девочку. Все мужчины, которые
слышали этот крик,вдруг почувствовали себя
слабыми, как женщина, разрешившаяся от бремени…”.
“Ирландская сага о недуге уладов”
Обычно мужчины и без обязательного присутствия при родах отдают должное мужеству и величине переносимых страданий своих женщин. А в остальном – это весьма и весьма спорные заявления. И более того, эта самая наука не удосужилась посмотреть, а что же происходит с мужчиной во время родов и после них. Как реагирует на происходящее его энергетика и психика? Остаются ли они устойчивыми, обеспечивая мужчине наличие крепкого мужского начала? Традиционное же мировоззрение утверждает, что присутствие мужчины при процессе родов “разжижает” его мужскую природу.
Оно катастрофически воздействует на его волю, целеустремленность, удачливость и половую способность, т. е. те качества, которые мужчине должны быть присущи от природы, те, коими он, собственно, и ценен и для женщины и для окружающего мира. Более того, традиционное индуистское мировоззрение утверждает, что подобное просто сокращает срок его жизни.
Кто-то, безусловно, усомнится в разумности данных слов и скажет, что все это ерунда. Что может сделать со взрослым, сильным мужчиной несколько часов, проведенных в больничной палате? Но те, кто попадал даже под секундное воздействие сглаза или порчи, а после этого годами не мог понять причины происходящих с ним бед, неудач и расстройств здоровья, по достоинству оценят сказанное нами.
Если можно проводить некие аналогии, то понятие “нечистота” наиболее увязывается с категорией среднего рода в русском языке. Когда нечто среднего рода начинает смешиваться с родом мужским, точнее, когда мужчина допускает проникновение в себя влияния принципиально иной природы , без потерь для него это не пройдет! В повсеместной жалобе женщин, что “сегодняшние мужчины – уже и не мужчины вовсе”, неумение мужчин обособиться от чужеродной природы играют не последнюю роль.
В отличие от мужской природы, которая всегда идет на конфликт с чужеродным влиянием, женская природа обладает принципиально другими качествами. Женщина обладает приспособляемостью, гибкостью. Она, с одной стороны, меняя собственные формы, приспосабливается к возникающей реальности, а с другой – пытается сохранить свою целостность.
Приспособляемость позволяет женщине жить рядом с потусторонним миром, в зависимости от обстоятельств то подпадая под его влияние, то выскальзывая из-под него. В то время как мужчина должен либо вступать с ним в неравный бой, либо отдалиться от него неучастием и избеганием.
Потусторонний мир, в принципе, гораздо ближе к женской природе, особенно в период месячных циклов. Возможно, что именно поэтому право рожать дано именно женщине. Но даже она, как все мы знаем, далеко не всегда проходит грани миров без особого ущерба для себя. И дело даже не только в смертельном исходе, время от времени происходящем с рожающими женщинами. Серьезные расстройства здоровья (послеродовое ожирение, проблемы с кожей, зубами, внутренними органами) – прямое свидетельство неумения рожающих женщин безопасно для себя проходить грани миров.
Мужчина же, даже просто находясь рядом, не просто рискует, а реально наполняется энергией, противоположной его естеству. Мужчина, присутствующий при родах, и особенно мужчина, не способный абстрагироваться от происходящего, по собственной доброй воле впускающий его в себя, должен знать, что бесследно для него это не пройдет. Сложно сказать, как это отразится на каждом конкретном человеке, но то, что это уменьшит его сексуальные возможности, размягчит волю к победе и уменьшит срок его жизни, можно сказать совершенно определенно.
Время после родов
В большом количестве традиционных культур женщина с новорожденным не должна была сразу покинуть место, в котором состоялись роды, ибо, по большому счету, процесс родовой деятельности отнюдь не заканчивался самими родами. Так что после родов как для самой роженицы с ребенком, так и для всех остальных, было значительно безопасней находиться в том же самом месте, где непосредственно происходили роды. В этом обособленном месте роженица с новорожденным проживают (в разных культурах- по-разному), как правило, от трех до сорока дней. Причем одежда на роженице будет либо та же, в которой она рожала, либо иная, которая потом пойдет только на выброс. Есть она будет особую, строго регламентированную местным законом пищу. И роженица, и ребенок в течение этого срока будут считаться находящимися на грани жизни и смерти. Только после этого срока община снова примет их в свои ряды, хотя и условно. “Пятно” же чужеродности и “инаковости” будет висеть на них до того момента, пока у новорожденного не появится первый зубик.
Мы можем задать себе вопрос, а не “перегибает ли палку” народное мировоззрение? Что такого особенного и страшного в этом маленьком, совершенно беспомощном существе? Непонятного, да, много. Но вот что же в нем такого “не такого”? Для прояснения этого вопроса давайте сделаем некое примерное исследование, в котором, с одной стороны, мы будем приводить мнение представителей традиционной культуры о существах потустороннего мира, а с другой – данные о детях, предоставляемые нам современной медицинской наукой. Сведения традиционного свойства мы будем черпать из многочисленной этнографической литературы, а в качестве источника сведений о детях возьмем один из медицинских учебников. В качестве такового мы остановили свой выбор на учебном пособии для студентов дефектологических факультетов высших педагогических учебных заведений “Основы анатомии, физиологии и гигиены детей и подростков” Н. И. Обреимовой и А. С. Петрухина, выпущенном в 2000 году.